Перейти в раздел МАТЕРИАЛЫ >>>

 



 

 

При использовании любых материалов с сайта

Центра изучения языковых и национальных отношений Академии наук Республики Башкортостан (ЦИЯНО АН РБ) ссылка на Cles.narod.ru обязательна! ©

 

башkортса | in english |

на русском

 

Написать письмо:

cles@narod.ru

 

 

 

Наш адрес:

450054, Республика   

Башкортостан, г. Уфа,

Проспект Октября 71,

тел. 35-60-50

тел./факс 35-60-77

 

 

 

 

БАШКИРСКИЙ НАРОДНЫЙ ЭПОС

А К Б У З А Т

 

BASHQORT KHALI'Q EPOSI'

A Q B U Z' A T

УРАЛ-БАТЫР | АКБУЗАТ | БАБСАК И КУСЭК | Другие эпические сказания башкир | Сведения о вариантах | О башкирских эпических напевах. Словарь | Башкирские сказители и их эпический репертуар

 

Академический перевод Хакимова А.И., Кидайш-Покровской Н.В. и Мирбадалевой А.С. Главный редактор серии «ЭПОС НАРОДОВ СССР» Петросян А.А.; составители тома Мирбадалева А.С., Сагитов М.М., Харисов А.И.; авторы комментария Мирбадалева А.С., Сагитов М.М.; башкирские тексты подготовили Сагитов М.М., Харисов А.И.; ответственный редактор Кидайш-Покровская Н.В., редактор издательства Янгаева А.А.

Материалы  в электронном виде предоставлены Муратовым Б.А.

 

См. Башкирский народный эпос. Москва, Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1977, С. 317-473.

 

Примечания | 1  | 2  | 3

 

61. Потом  явился   один  егет,

«С  Урала  я», — он  сказал.

Осматривал он дворец

И  там   встретил   меня.

После ухода его немного времени прошло,

 

Внезапно смежил мне веки сон.

А   очнувшись   ото   сна,

Почувствовала я,  что в поле лежу.

Вздрогнув,  на ноги вскочила я,

Огляделась  по  сторонам,

Не веря собственным глазам,

Осматривала   [все]   вокруг:

Голубея  в тумане,

Вздымаясь   к   облакам,

Передо мною предстал  Урал.

Словно  коварный   глаз,

Сквозь   ресницы  улыбающийся,

Проглядывает   сквозь   камыши

[Озеро]  Шульген  близ  меня.

Травы  на  лугу

Утопают  в  цветах,

По  лесам  и  горам

Разливается   пение  птиц.

Проворный   свежий ветерок

Треплет  волосы мне.

 

Как увидела все это я,

Радостью  переполнилось  сердце  мое.

Когда с места  вскочила  я,

Увидела    [вдруг]:

Неподалеку   от  меня

Сидит  какой-то егет.

Сердце   забилось   мое,

Удержаться   не   смогла,

Поближе  к  нему   подошла.

Егет  был  светел  лицом,

Посмотрела пристальней  [на него] —

Оказывается,  это тот самый егет!

 

Как перед батыром,  готовым в бой поскакать,.

 Перед ним стоял тулпар Акбуз:

Седло  в   золоте  и   серебре;

[Из кожи] булгарской подпруга на нем,

Украшенный  жемчугом  чепрак

С тисненой  кожей  по  краям,

С застежками из кожи оленьей.

Стремена из  серебра,

Из  золота  лука  седла,

Украшенная    сердоликом;

На   луке   змеится   плеть,

 

Приторочен   к  седлу   хурджун;

Сафьяном, отделанный по краям

Нагрудник   на   коне,

Подхвостник  на  крупе его,

Из шелка недоуздок сплетен,

Уздечка с удилами двойными,

Поводья к луке прикреплены;

 

Грива крутая, жесткая шерсть.

Спина, как у щуки, поджарый он,

Ребра гладкие, ноги, как у зайца,  [длинны],

Круглые копыта, морда заострена,

Уши — словно   камыши,   ноздри   широки,

Грудь — как у сокола, медью [отливают] глаза,

Шея петушиная, челка по обе стороны [лба],

Нижняя челюсть заострена,  губы сжал.

Таков [был] с виду этот конь.

 

Сам советы егету дает,

Разговаривает   человеческим   языком.

 

Вот этот егет меня

Вызволил  из дворца.

Не сказал, что в жены меня возьмет,

На   честь  мою   не   посягал,

Он  меня  отправил   в   путь,

Хоть и звала [к себе] во дворец,

К нам он не пришел.

 

62. Когда девушка рассказала это, все очень удивились, говорят. Поднялся шум, все говорили, что это, наверное, был Хызыр-пророк*, потому что человеку разве под силу такое?

Тогда  Масем-хан   сказал:

 

— Вот тебе яблоко, дочь моя,

Батыра  выбери  себе.

Батыр, согласившийся с условием моим,

Возьмет яблоко из твоих рук

И старуху,  которую видела ты,

Доставит  [сюда] из [озера] Шульген —

 

и послал свою дочь к батырам, что были на майдане.

 

63.  Айхылу обошла [всех] батыров, но ни один из них не осмелился, говорят, взять яблоко. Потом Масем-хан дал батырам подумать до завтрашнего дня, говорят. Как только разошелся народ, удалился Хаубен и неподалеку  от  яйляу  призвал Акбузата,   подпалив волос  [из  его  гривы]. Хаубен повелел Акбузату привести к завтрашнему дню на майдан старуху, что живет в озере. Акбуз сказал:

    Без боя ничего у Шульгена не возьмешь.

Тогда, сев на Акбузата, Хаубен отправился на озеро Шульген, говорят. Когда они приблизились к озеру, [обитатели его] услышали стук копыт Акбузата и подняли шум. Акбузат сказал:

    Это дочь падишаха со своей охраной на поверхность озера вышла, но, почуяв нас, скрылась. Я переплыву озеро — от берега до берега, ты же, размахивая мечом, рассекай воду. Там, где мы проскачем, образуется суша, которая перережет озеро. Озеро падишаха разделится на мелкие   части, потом, не выдержав, выйдет дочь падишаха. Что потребуешь — все тебе даст. Только смотри, сиди [на мне] крепко.

 

64.  Хаубен сделал так, как сказал Акбузат. Когда озеро было разделено на мелкие части, не выдержав, вынырнула из озера Наркас и с мольбой обратилась к  Хаубену:

 

— О егет мой, с целью какой

Ты пришел сюда воевать?

Акбузата, не пожалев,

Тебе в награду отдала.

Рассек своим мечом,

Как лапшу,  озеро мое,

Островками   его   разделив,

Преградил дорогу мне.

Разлучив  с  Кахкахой,

В одиночестве оставил моего отца.

Озеро обмелеет, разделенное сушей,

Что я буду делать тогда?

Песком  засыплет дно,

Илом  затянется  оно,

Разведется  много моллюсков;

Решив: «Мы тоже, как лягушки, будем [жить]»,

Ракушки   раздолье   найдут.

Егет,   что  хочешь проси, Только меня  не  губи!

 

65. Хаубен так  ответил  Наркас,   говорят:

 

— Слезами  переполнено  озеро твое,

Не уйду,  пока не обмелеет оно.

Родникам,   бьющим из земли,

Не позволю в озеро течь.

Отцу твоему,  что чудовища страшней,.

Не дам себя одолеть;

Кахкаха — сын    земли,

Его я не оставлю здесь;

Сама ты — красавица, рожденная в воде,

Тебя  я не оторву  от  воды.

Иди сейчас же домой, скажи своему отцу:

Пусть взвалит на себя свой венец,

Не теряя украшений с венца,

Пусть  закроет  им  спину  свою.

 

А   Кахкахе  скажи:

Пусть  в   озере  не  лежит

В ожидании кровавых слез

И  не жиреет  от сна,

Пусть девушек не держит в плену,

Не  пугает   всех  людей   [тем],

Что слава страшная о нем.

Пусть не угрожает  никому,

Пусть выведет за собой дивов всех,

Что бежали  [с ним] с земли,

Пусть   большое  стойло  в  скале

Для   Акбузата   выдолбит   он.

Болотистому  озеру,  в котором сам живет,

Пусть  русло проложит  под землей;

 

А сделав все это,   Кахкаха

Пусть превратится в ненавистную для людей,

Крылатую птицу

С ногами,   как у  мышей,

С   боящейся   солнца   душой.

 

Дивы,   пьющие   кровь,

Останутся  без рук и без ног;

Будут жить  они  в  камышах,

Будут   с   палец   величиной.

Плавая,   словно   змеи,

Будут   извиваться   они.

Озеро покой обретет,

Многим  станет  жильем.

И  все там будут жить,

Пару   себе   найдут.

 

Девушки,  что во дворце,

Пусть  на  свободу  уйдут,

Пусть   в   довольстве  живут.

Старуха  с морщинистым  лицом

Пусть тоже в озере не живет,

Пусть   в  последние  дни   свои

Подышит   воздухом   родной  страны!

 

66.  Выслушав эти слова,  Наркас отправилась домой к отцу, говорят. Хаубен сошел с коня, подождал немного.   Видит — перед ним та самая старуха. Хотел было порасспросить старуху, но Акбузат остановил его, говорят. Потом Хаубен в мгновение ока доставил старуху в аул, где устраивали майдан, и отпустил коня. Сам опять переночевал там, где и в первый   раз,   говорят.

Наутро люди на яйляу встали рано и принялись за свои дела. Женщины подоили коров и проводили на пастбище скот. Когда солнце поднялось на длину копья[12], вернулся табун лошадей. Привязав жеребят, [женщины] подоили кобылиц. Весь народ снова собрался на майдан, говорят.

 

67.  Когда открыли майдан,   Масем-хан   вновь напомнил  батырам  о своем наказе вернуть старуху из озера Шульген. Батыры молчали. Тут старуха сама,  говорят, вышла вперед и сказала:

— Мой хан, не мучай батыров, заставляя их искать меня. Бог вызволил   меня.

Все были удивлены, показали старуху девушке, говорят. Девушка узнала старуху, говорят. Хан тут же подозвал палача и тихо, чтобы не слышал народ, приказал отрубить старухе голову. Видя, что палач уводит старуху, не дав ей и слова молвить, собравшиеся из окрестных мест люди и батыры стали просить, чтобы старухе разрешили обо всем рассказать. Хан не разрешил. Тогда Хаубен, одетый в ветхое старье, встал перед ханом и сказал,    говорят:

 

68. — О,  великий  хан,   великий   хан,

Выслушаем, что скажет старуха [нам]!

О том, какой егет ее спас,

Я  расскажу  потом.

 

Тут Масем-хан сказал:

 

    Прошлой ночью  я созвал

Шейхов святых со всей страны;

Бога  единого  просили  мы,

Чтобы   та   старуха   пришла.

 

Ради  всех святых

Просьба моя  была принята:

Бог Хызыру повелел

Выполнить  желание мое.

Если  праведна моя мысль,

Кто противиться может ей?

 

Но шейхи сказали так:

«Пусть старуха не будет на пиру

И перед народом не  раскроет того,

Как вызволил  ее Бог.

Поведут   ее   в   дом,

Станут   там   угощать,

А когда немного  [здесь]  погостит,

Снова отведут ее в (озеро] Шульген».

 

69. Старуха повиновалась словам хана, и пошла было за палачом, но тут ее остановил Хаубен и, подойдя к хану, сказал так, говорят:

    На  Урале  был  батыр

По имени Сура,   говорят.

Приказам   ханов   и   биев

Не  повиновался  он,   говорят.

 

Однажды  Сура-батыр

На   охоту   пошел,

Не мог он  вернуться

В свой дом на ночлег —

Мертвый сон  [в пути]  его одолел,

И прилег он поспать;

Подвернулся  тут   хан-злодей,

В  сердце ему  стрелу  вонзил.

 

Немного   времени   спустя

Исчезла  и   батыра  жена.

Сын  их,   по  имени  Хаубен,

Остался на свете один,

Никого не было у него в родном краю,

Кто  бы его  приютил.

Хоть пас он телят [у людей],

Не  сроднился   ни  с  кем.

 

Однажды Хаубен отправился [в путь], говорят,

Много дорог  исходил,   говорят.

Долго   скитался,   говорят,

И   повстречал   одного   старика.

Тот  старик  расспросил  его

И, узнав о его судьбе, его пожалел.

Лук, что держал в руках,

Не сказав ни слова, [ни о чем] не расспросив,

Отдал ему со словами:  «На,  сынок!»,  говорят.

 

(Старик тот  ничего  не  имел,

Был одним из многих бедняков,

У  Иргиз-бия  пас скот,

А имя его было Тараул.)

 

Хаубен,   лук   получив,

Стал   охотиться,   говорят;

Прославился   меткостью   своей,

А  отвагой  и  силой своей

И   Яика,  и Сура-батыра,

И Туклэса вместе с Алмасом —

Всех   он   превзошел.

Непобедимого   Шульгена

С первого раза он победил;

[Коня]   Шульгена — резвого   Акбузата,

Девушек,   похищенных   им,—

Всех до  единой  освободил;

И  спасителем этой старухи

Не Хызыр  был,  а тот егет.

 

Прошлой  ночью  он   начал   бой

Против  хана озера Шульген,

Озеро это сделал с конский глаз,

На мелкие  доли  его  разделил.

Выдолбить   скалу,

Что неподалеку от [озера] Шульген,

 

И для коня своего

Дива  заставил  построить  дворец.

Падишаха   в   черепаху   превратил.

Дивов — в   летучих   мышей,

Проклятых   грабителей   страны

Всех  уничтожил   он.

Сегодня  снова  верхом  на   коне

Разыскивает  отца  и  мать,   говорят;

Чтобы месть  свершить  за  отца,

 Отплатить кровью за кровь,

Против хана-убийцы одного

Хочет   начать   войну,   говорят.

 

70.  Сказав так,  Хаубен обратился к народу,   собравшемуся на майдане:

    По ее словам,  похоже,  что  эта  старуха — мать  Хаубена.   Если усомнитесь, не поверите мне и не дадите   высказаться этой   старухе, то окажетесь ротозеями, а старуха больше не появится.

Не знали люди, что и делать. А Масем-хан, услыхав эти слова, стал советоваться с окружившими его биями. Потом подозвал к себе Хаубена и сказал ему,   говорят:

    Если то, что ты сказал, окажется неправдой, отрублю тебе голову.

Хаубен   согласился   с   этим,   говорят.

 

71.  Пока люди Масем-хана садились на коней, Хаубен отошел в сторону и, скрывшись от всех, подпалив [конский] волос, Акбузата призвал. Акбузат явился в мгновение ока. Хаубен спросил у Акбузата о том, как идут дела, облачился в боевые доспехи, сел верхом на коня и выехал на майдан, говорят. Увидев его, народ удивился, говорят: «Кто это? Что за человек?» Как только Хаубен подъехал, Айхылу со старухой, узнав Акбузата, тотчас признали егета, который их спас, и, обняв его ноги   в   стременах, сказали: «Это он — тот егет!» — и заплакали, говорят. Тогда Хаубен сошел с коня и обнял старуху, потом снова сел на коня, подъехал к хану и сказал ему так, говорят:

 

72. — Обращаюсь   к   тебе,   Масем-хан,

Есть у меня к тебе вопрос:

К батыру  по имени Сура

За что ты имел кровную месть?

На  Шульгена,   похитившего твою  дочь,

Разве  совершал  ты  набег?

Если   правдивый   ответ

Дашь мне на это, не таясь,

То я тоже о помыслах своих

Все   тебе   расскажу.

 

73. Масем-хан  ответил  на это  Хаубену:

— Чтобы пролить кровь Суры,

Не было у меня причин для карымты*.

Не угонял он мой скот —

Не было у меня причин для барымты.

А Шульген на меня зол вот за что:

Как-то я озеро его ядом отравил,

Камыши подпалил,

На   его   страну   я   посягнул.

 

74. Тут   Хаубен   сказал   хану:

 

— С детства, оставшийся без матери и отца,

Испытавший   горечь   слез,

Я — батыр,   повидавший

Все, что есть на земле,

И то,  что  под землей.

Если даже ульи  разобьют,

Если даже задерут корову и съедят,

Если даже передушат  стада  овец,

Истребят уток и  гусей

Косолапый   медведь,

С острым глазом волк

И  лисица  с  пушистым  хвостом,

Резвящаяся  возле скал,—

Считая  злодеями  их,   опустошающими  страну,

Ненасытными тварями их назвав,

Свою смертоносную  стрелу

В  ярости  я в них не пускал:

 

По  Уралу   странствовал   я,

Думая о том, кто же враг [моей] страны?

Того, кто без причины проливает кровь,.

Кто убивает батыров страны,

Оставляя  вдовами   их  жен;

[Кто],   не  жалея   их  детей,

Делает   горькими   сиротами   их;

Того,  кто слабых девушек и  жен

В   воду   бросает,   связав;

Кто,  среди народа живя,

Кровь  проливает,   затевая  войну;

 

Кто   опозорил   честь   страны,

Возвысил свой род и  ханом стал;

Кто много добра у народа отнял,

Заставляя   его   молчать;

Кто о двух ногах, с круглой головой —

Это тот, кого пронзит моя меткая стрела,

Кого я считаю своим кровным врагом.

Врага,   которого   я   отыскал,

За кем охочусь я,  чтоб подстрелить,—

Это Масем-хан, стоящий передо мной,

Вот  он  один  из  тех;

 

Он  бросил  яд в озеро Шульген —

И  всех,  кто  поблизости  живет,

Истребил   [или]   оставил   без  скота;

Он — с  острым  глазом  волк,

Он — медведь,   без   причины

Проливший   кровь   Суры;

Он — див,  держащий  в  руках

Батыра   Идели   Кыпсака *,

Батыра с Иремели   Катая*,

Батыра  с  Яика Туклэса,

Батыра  Тамьяна  из  Туры,

Из   степей   Ирендыка *,

Юрматы с  Нугуша*,

Батыра Табына *  с Узена *.

 

На Акбузата я сел верхом,

За  кровь  этих батыров

Я   пришел   отомстить.

Тому, кто в рабов мужей страны обратил,

Кто вдовами сделал их жен,—

Злодею   по   имени  Масем

В  память о них [обо всех]

Я   пришел   отомстить.

 

75. Сказал так [Хаубен] и отрубил хану голову, говорят. Всех людей, бывших у Масем-хана рабами, он освободил, говорят. Видя силу и отвагу Хаубена, Все подошли к нему и стали делиться с ним своими горестями. Люди ему сказали так,   говорят:

 

— Лев  [нашей]  страны!

Ты  освободил   людей

От   злодея-хана,

Державшего их в рабстве столько лет,

Силой   заставившего   подчиняться   себе.

Были  мужчины у   нас,

Достойные твоими  соратниками   быть,

Стоять с тобой плечо  к  плечу,—

Всех  коварный Масем-хан

Со   страной   своей   разлучил,

Вдовами   оставил   их   жен.

Если   их  возвратишь,

Будешь  самым  первым  в  стране.

Для   плачущих  кровавыми   слезами   сирот

Ты   станешь   отцом.

 

76.  Хаубен дал   слово   разыскать и  вернуть этих   батыров и,  расспросив подробно [о них] у людей, отправился на поиски. Ехал он, ехал и встретил  большую птицу. Приблизился  к ней.  Птица не могла летать, говорят. Тут птица заговорила, стала рассказывать, говорят:

    Сидела я на горе; кони Масем-хана при виде   меня   испугались. Тогда хан велел подстрелить меня и, изрезав мне крылья, сбросить со скалы. Долго я лежала, не в силах передвигаться. Хоть раны от стрел и зажили, но крылья стали непригодными для. полета. Бот теперь и сижу здесь горюя. Птенцы мои, наверно, от голода страдают. Егет, помоги мне, смажь мои раны пеной изо рта своего коня, чтобы зажили мои крылья,— так, говорят,  сказала  эта  птица.

 

77.  Хаубен смазал ей крылья пеной изо рта Акбузата, и крылья у птицы зажили,  говорят.  Тогда сказала  птица:

    Егет, чем отплачу тебе за твою помощь? Какую я смогу оказать тебе помощь? Всю жизнь я была горемычной птицей, терпевшей муки от Масем-хана и от дивов Шульгена. Не смогла птенцов своих вырастить. Я такая птица: тому, кто коня не имеет, конем становлюсь, у кого спутника нет — спутником   становлюсь.

    Чем же ты смогла бы мне помочь? — спросил  [Хаубен].

Птица ответила ему,  говорят:

    Не только [в благодарность] за себя должна я помочь тебе, но и за то, что ты освободил соловьев, запертых во дворце Масема, пленных девушек во дворце Шульгена и приумножил   число   певчих птиц на моем Урале.

    Откуда ты знаешь об этом? — спросил Хаубен.

Птица    сказала:

    Те девушки, что были во дворце у Шульгена,— мои дети. Они вернулись и принесли мне [о том] радостную весть.

    Ты — птица!     А   почему   же   те   девушки    имеют    человеческий облик? — спросил   Хаубен.

На  это  птица  ответила,   говорят:

    Да, они — люди.  И я была человеком, но превратилась в птицу.

 

78.  Хаубен начал расспрашивать у птицы, какая тут кроется тайна. Птица,  говорят,  подробно рассказала ему,  в чем дело:

    Раньше в этих местах жил только   один водяной падишах.   Урал-батыр, явившись сюда со своими сыновьями Иделем, Хакмаром*, Нугушем и Яиком, начал битву против водяного падишаха. Когда они пришли сюда, здесь повсюду была лишь голубая вода. Они сражались, пустив коней вплавь. 

Там,  где проплыл на коне   Урал-батыр,    поднялись горы.   Вот эти   Уральские   горы — первая  дорога   Урал-батыра.   

Когда   поднялись [из воды] горы, страна водяного падишаха разделилась надвое. Там, где Урал-батыр убивал дивов, поднимались скалы. Чем меньше оставалось воды, тем меньше становилось войско водяного падишаха, чем больше погибало дивов, тем больше становилось суши. Потом пристанищем водяного падишаха стали лишь мелкие озера и лужи. Лишившись сил, водяной падишах поселился в этом самом озере Шульген. Озеро Шульген питают подземные воды, и его не смогли осушить. Там и остался жить падишах. Эти горы, называемые теперь Уралом, были первой дорогой, по которой Урал-батыр с сыновьями шел на битву.

Я была женой Урал-батыра. Зовут меня Хумай. Когда мой муж с сыновьями ушел воевать, я с невестками: осталась в своей стране. Сыновья вернулись и увезли своих жен. Я же осталась, решив, что поеду за ними позже. Но [снова] явились мои сыновья, чтобы выследить падишаха Шульгена. Он все еще не перестал враждовать с моим мужем. Муж посоветовался с сыновьями, и они решили выпить всю воду из этого озера: оно обмелеет, и падишаху Шульгену будет некуда деться. Когда [Урал] начал пить, падишах Шульген узнал об этом и повелел своим войскам войти к нему внутрь. Они погубили его, растерзав ему сердце.

Перед смертью муж сказал сыновьям: «Не пейте воду [из озера], где осталось войско падишаха Шульгена. Найдите себе воду в другом месте». Сыновья рассекли землю, открыли реки, и образовались четыре нынешние реки: Идель, Яик, Хакмар, Нугуш.

    Почему ты стала птицей? — спросил Хаубен.

 

79. Хумай   ответила:

    Когда мы отправляемся в дальний путь, все оборачиваемся птицами. И невестки мои тоже. А когда все долетают до места, мужья целуют своих жен, и они снова обретают свой прежний облик. А пока я летела, мой муж умер, и поэтому я не смогла   вернуть свой облик. Все [мои сыновья] нажили себе детей и умерли в старости. Акбузат, на котором ты сидишь, был конем моего мужа Урала. После его смерти коня похитил Шульген. Один из сыновей Иделя, чтобы вернуть Акбузата, пошел войной против Шульгена. Явившись в царство Шульгена, он влюбился в его дочь. Узнав об этом, падишах попросил сына Иделя стать у него везиром и жить во дворце. Егет, чтобы овладеть дочерью падишаха, стал везиром во дворце. Но падишах не выдал свою дочь за него, а в насмешку назвал его Кахкахой. После этого Кахкаха стал похищать на Урале самых славных девушек, украл он и моих детей.

От других сыновей Иделя остались семь батыров, а от того сына, которого прозвали Кахкахой, остался Масем. Масем стал ханом — притеснителем людей. Семеро батыров не смирились с тем, что Масем [силой] захватил ханство, и пошли на него войной. Однажды Масем-хан сказал семерым батырам: «Давайте помиримся» — и позвал их в гости. Когда они пришли, он опоил их, связал по рукам и ногам и продал заморскому падишаху. Ты, оказывается, едешь сейчас за [теми батырами].   Мне   рассказали об этом мои дочери, которые принесли радостную весть. Я тебя доставлю туда быстрее твоего коня. Если со мной отправишься, ты их сможешь без боя похитить. Только вот что: есть у меня один большой недостаток — чтобы слетать туда, мне прокормиться собственного мяса не хватит. Придется тебе скормить мне мясо и со своего бедра, и с бедер тех [батыров]. Когда вернешься сюда, тебе нужно будет лечить эти раны, смазав их пеной изо рта своего коня. Если же поскачешь верхом на коне, придется отвоевывать [их] в бою. Битва будет большая. И все же ты победишь, вызволишь  своих   батыров.

Хаубен, внимательно выслушав птицу, надолго задумался. Потом сказал  птице:

— Ступай, возвращайся к своим детям. Хоть вы и птицы, ни тебя, ни твоих птенцов никто не посмеет подстрелить. Будете жить счастливо, — сказал так и  поехал своей дорогой.

 

80. Ехал-ехал Хаубен и добрался до страны водяного падишаха. Там он начал биться со стражниками [подводного царства]. Истребив их, Хаубен подошел к дворцу. Убежавший падишах, собрав войско со [всей] страны, стал сражаться с [Хаубеном], но не мог одолеть его. Воины падишаха падали от одного ветра, поднятого Акбузатом. Хаубен сам схватил падишаха и его биев и убил их. Люди, увидев силу Хаубена и то, какую бурю поднял Акбузат, подивились. Все побросали оружие, говорят.

Хаубен победил всех и увез с собой семерых батыров. Вернувшись, он собрал весь народ, устроил большой туй с состязаниями батыров всей страны. Когда семь батыров победили всех богатырей, собравшихся на праздник, Хаубен поставил их во главе семи родов, говорят. Потом он запретил стрелять лебедей — потомков птицы Хумай. На празднике разрешил Айхылу — дочери Масема — выбрать себе жениха. Айхылу выбрала Кыпсак-батыра. Послав батыров во все концы страны, и поставив каждого во главе какого-нибудь рода, сам [Хаубен] отправился к озеру Шульген и, отпустив Акбузата, вызвал Наркас. Наркас не стала противиться, вышла [из озера], говорят. Увидев Наркас, Хаубен сказал ей:

 

81. — Когда я скитался сиротой, Первую тебя  повстречал. Дала ты мне верный совет, Дорогой  подарок  дала — Приняв   твоего   Акбузата, Я   освободил  свою  страну И счастье обрел. Теперь к тебе я пришел, Чтобы твое  желание  узнать, Слово   выслушать   твое, Понять, что у тебя на душе.

 

82. Наркас долго не знала, что и сказать. Потом стала говорить:

 

— Хоть и девушка я, но матерью

Смелой, как мужчина, рождена.

На всей Уральской земле.

Многих батыров повидала я.

Яика, деда твоего,

В единоборстве одолела я,

Хоть с виду юной кажусь,

Поскольку я [водяного] падишаха дочь,

Не ступала по земле,

Не ела пищи земной,

Поэтому нескончаем мой век,

Старость меня не берёт.

Молодость сохранилась моя,

Не ушла моя красота.

Открою лицо — солнце твоё,

Устыдившись, за тучи уйдёт.

Если кто из людей захочет

Силой помериться со мной,

Только открою ему [своё] лицо, —

Лучами моими ослеплён,

Предо мной упадёт, опозорится он.

С тобой я не стала воевать —

У меня к этому не лежала душа.

Как только увидела тебя,

Всем сердцем полюбила,

Но не посмела сказать —

Последней [встречи] я ждала;

Если меня равной сочтёшь,

Подчинюсь я воле твоей,

С тобой на Урале вдвоём

Будем жить-поживать.

 

Сказала так [Наркас] и, открыв лицо, улыбнулась Хаубену, говорят. Тут Хаубен, увидев красоту Наркас, подивился, говорят. Когда Хаубен согласился взять её, Наркас повелела всем стадам своего отца выйти из озера. И вот из озера вышли, говорят, табуны саврасых коней, покрывая всю землю. Хаубен раздал их беднякам, не имевшим лошадей. Сам же сел на Акбузата вместе с Наркас, и отправились [они] в страну Хаубена, говорят.

 

 

Примечания | 1  | 2 | 3

 

См. Башкирский народный эпос. Москва, Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1977, С. 317-473.

 

УРАЛ-БАТЫР | АКБУЗАТ | БАБСАК И КУСЭК |

Другие эпические сказания башкир | Сведения о вариантах | О башкирских эпических напевах. Словарь | Башкирские сказители и их эпический репертуар

 

 

Примечания



[12] То есть время близилось к полудню.

 

При использовании любых материалов с сайта Центра изучения языковых и национальных отношений Академии наук Республики Башкортостан (ЦИЯНО АН РБ) ссылка на Cles.narod.ru обязательна! ©

башkортса | in english | на русском.  Написать письмо: cles@narod.ru

 

Главная

Новости

Гостевая

Материалы

Исследования

Фото

Персоналии

Найти!

 



Hosted by uCoz